Отдавая своих детей в ту или иную секцию бокса, самбо, каратэ или еще какого-нибудь боевого искусства, мы хотим, чтобы у нас росло здоровое и крепкое потомство. Когда ребенок подрастает и делает определенные успехи в тренировках, мы считаем, что он «занимается спортом», тренеры - что он «перспективный», а сам будущий чемпион – что нужно во что бы то ни стало выиграть предстоящие соревнования.

Глядя на него, мы вдруг сами понимаем, что неплохо было бы «тряхнуть стариной» и начать посещать занятия в каком-нибудь из многочисленных нынче додзё. Зачем? Ну, как же, чтобы «приобщиться к восточной традиции», «выправить чакры», подлечить спину и так далее по тексту…

Лишь тот достоин жизни и свободы,
Кто каждый день идет за них на бой

Гёте, «Фауст»

   Прервемся и отмотаем пленку чуть назад. Так чем это там занимали мы своего ребенка в детстве? К чему он приобщался в юности? В чем пошли просвещаться мы, убеленные сединами? Боевыми искусствами, говорите? А вы никогда не думали, почему эти самые «искусства» – искусства? И почему они боевые? Потому ли что звучит гордо и красиво? Или это не только их форма (сиречь название), но еще и содержание?

   Теперь давайте сделаем короткую паузу и вдумаемся в происходящее с нами и вокруг нас.
Человек увидел фильм, ему понравилось, как там дерутся, он полазил в Интернете, нашел «школу боевых искусств» того или иного направления (очень желательно поближе к дому), заглянул на тренировку, уточнил расценки, купил форму и стал ходить на занятия. Похоже на правду? Думаю, да. Дальше происходит привыкание ученика к «тренировочному процессу», он присматривается к учителю (либо ему уже кто-то сказал, что «учитель – самое важное», либо он сам понимает, что это именно так), учитель следит за его успехами (или регулярностью ежемесячных взносов). Короче, процесс пошел. А теперь представим себе небывалое. Ученик подходит к учителю и на полном серьезе спрашивает: «Скажите, Иван Иванович (или «сэнсэй», или «мастер», или как уж там принято), а какие вы преследуете цели, обучая меня?». Представляете себе лицо спрашиваемого? Забудем на мгновение о вещах меркантильных (ибо в противном случае большинство скажут или подумают о необходимости кормить семью). Кто-нибудь, быть может, в ответ вздохнет, положит тяжелую руку вам на плечо и скажет, например: «Пафнутий, я вижу в тебе свое продолжение». Большинство в лучшем случае сведет все к какой-нибудь шутке или глубокомысленно отмолчится. А вечером, на кухне, подкрепляясь перед сном, вернется к вашему вопросу и будет думать, думать…  

   Потому что задуматься есть над чем. Если вы не Федор Емельяненко и не профессионал с большущей буквы, то наверняка ваш «путь в боевом искусстве» основывается на полутора или двухчасовых тренировках три раза в неделю. И все? И все. Именно столько времени (если не меньше) отведено вам ощущать себя воином (потому что «боевой» - это по сути «воинский»). А уж коли речь идет о восточных боевых искусствах, перед нами встает образ хриплого самурая или отрешенного камикадзе в белоснежной повязке с красной точкой во лбу.

   Тут так и хочется заглянуть в книгу Кири Мицумоно «Победа над собой», в которой автор с первых же страниц задается краеугольным вопросом: зачем в современном мире, когда при необходимости можно обзавестись пистолетом, кто-то посвящает жизнь изучению навыков владения «примитивным» мечом. «Не хочу проводить параллель между поднявшимся в последний полет камикадзе, который знает, что дороги обратно нет, и снайпером, окопавшимся в бетонированным блиндаже, откуда ему комфортно и безопасно простреливать широкую равнину, однако вы сами можете себе представить, кого из этих двоих труднее напугать, когда речь идет о реальной опасности для жизни»…

   Не будет большим открытием сказать, что цель любого боевого искусства – победить. Не проиграть же. В теории – да. А на практике? А на практике вы можете понаблюдать со стороны за собой любимым и убедиться в том, что после не одного года исправного хождения на тренировки вы либо по-прежнему напрягаетесь, когда кто-то слишком долго идет вечерним переулком у вас за спиной, либо рыскаете по ночным дискотекам и футбольным стадионам в поисках возможности проверить свои накопленные знания. Это крайности, но они, к сожалению, ярко демонстрируют отсутствие главного, что должно было быть вам привито с первых же шагов по «пути воина» (то бишь «будто») – характера. Потому что в настоящей схватке, как пишет все тот же Кири Мицумоно, гораздо важнее отношение, а не умение. Всегда найдется кто-то, кто окажется сильнее вас или у кого в арсенале недозволенный прием, заточка и т.п. Получается, что ответ воображаемого (а желательно, вашего нынешнего) учителя будет: «Я дам тебе навыки и научу смелости ими воспользоваться, когда понадобится». В противном случае получится как у того автора, который всю жизнь пишет романы, но стесняется и складирует их в стол, вместо того, чтобы набраться хорошей дерзости и начать обивать пороги издательств…

   Сегодня, к величайшему нашему с вами сожалению, ненавистные каждому совестливому человеку средства массовой (дез)информации учат нас (и наших детей) «цивилизованности», «демократичности», «толерантности» и т.п. К чему это приводит? Ко всеобщей запуганности. К комплексам, включая комплекс вседозволенности у «отморозков», «гостей столицы», «олигархов» и прочих недобитых элементов. Шутками и прибаутками нас приучают к тому, что если нет других средств, нужно «делать ноги» и очень быстро. Если у отца изнасиловали дочь, нужно искать справедливости где? Правильно, в суде. Если в пустынном парке к вашей девушке пристают «реальные пацаны», о чем надо думать в первую очередь? Правильно: как бы не ударить их так, чтобы потом пришлось отвечать перед законом. Слово-то какое придумали - «закон», т.е. то, что «за коном», вне нашего с вами первейшего интереса и понимания, поскольку все самое основное, та правда, за которую стоит бороться, у нормального человека стоит «на кону». Беспринципные журналисты умиляются женщине, мужа которой убили в «Норд-Осте», а малолетний сын теперь играет только пластмассовыми ружьями и пистолетами, охотясь на «плохих дядей». А умиляются они тому, собственно, что мать пытается отучить ребенка от «стрелялок» и хочет обязательно показать его умному психиатру…

    Наши с вами пращуры, славяне, не только никогда не работали (потому что они не были «рабами»), а трудились, но и не знали никаких «законов». Потому что жили по Совести. Если, читая предыдущий абзац, вы испытывали, неприятные чувства, значит, в вас тоже говорит голос Совести. Такими нас создали наши Боги и наши Предки – из единства Тела, Души, Духа и Совести. Но поскольку последними двумя составляющими невозможно управлять извне, их у нас пытаются просто отрезать. С телом и душой все просто: первое укладывается в прокрустово ложе псевдо реальности (Матрицу помните?), а вторая охмуряется миазмами надуманных религий…
Но вернемся с небес на бренную землю. Войдем в зал, каждый метр которого знаком нам до мельчайшей трещины в полу (или дырки в татами). Посмотрим на уважаемого учителя. Послушаем, что он говорит, чему учит. А после тренировки подойдем и попробуем поговорить…
Почему я вообще затронул эту тему? Вероятно, потому, что меня самого учат, что «если не знаешь, чего делать – бей». А первое занятие мой Учитель начал с формулировки жесткой цели: «Я буду учить вас тому, как действовать, если вас пришли убивать». Не слишком толерантно, не слишком демократично, но настрой в нас с сотоварищами держится ей богу до сих пор. Потому что расшифровывается код вышесказанного просто: 1) надо действовать, 2) против многих («пришли»), т.к. один на один – еще полбеды, 3) нападают на вас (а не вы машете кулаками на фанатских разборках), 4) перед лицом настоящей угрозы жизни («убивать»).

    В заключении позволю себе не согласиться с уважаемым Кири Мицумоно в его интерпретации японского эквивалента «боевых искусств» - бу-дзюцу. Он пишет, что иероглиф «бу» в свою очередь состоит из двух частей, «томеру» («предотвращать») и «хоко» («конфликт»). И это понимается, как важность побеждать, не вступая в битву. Хитрым японцам, конечно, виднее. Только почему тогда сегодня все чаще стали упоминать о том тщательно замалчиваемом факте, что ближайшую гвардию японского императора на протяжении не одного десятилетия составляли отнюдь не суровые самураи и даже не доморощенные ниндзя, а голубоглазые и широкоплечие казаки? Они, видать, и в битву вступали, когда того требовали обстоятельства, и побеждали с завидным для местных вояк постоянством. А «боевое искусство» было для них искусством жизни. Честной, праведной и по Совести.

 

Кирилл Шатилов

You have no rights to post comments

  • Нет сообщений для показа