Главная

На развитие каждой из составных частей может потребоваться много лет усилий, трудов и разочарований. Хэйдзосин превращается в кропотливую тренировку длиной в жизнь. Достижение истинного спокойствия духа требует умственного развития в трех ключевых направлениях: интеллектуальном, эмоциональном и в том, который отвечает за становление нашего характера, нашей целостности. Причем развиваться во всех трех направлениях необходимо равномерно.

Почему хэйдзосин настолько важен?
Посмотрите на профессионального спортсмена, чья карьера зависит от физического состояния. Едва ли его жизнь в большом спорте продлится более десятка лет. Поскольку с возрастом наши физические силы, какими бы замечательными они ни были, постепенно ослабевают. Зато наш характер и наши умственные способности, если над их совершенствованием работать так же упорно, с годами только крепнут. Сколько есть историй, когда здоровые от природы люди заболевают или с ними происходит серьезный несчастный случай, и они становятся физически неполноценными, тогда как их мозг по-прежнему работает в полную силу. Получается, что залогом плодотворной и счастливой жизни являются не столько наши физические возможности, сколько духовное развитие.
Вот почему развитие хэидзосин для последователя боевых искусств гораздо важнее, чем просто совершенствование технического мастерства, будь то владение мечом или собственным телом. Кроме того, хэидзосин по сути своей бесконечен. Ведь всегда находится место для новых знаний, еще большего сочувствия, еще большей любви, более высокого уровня развития характера.

Как достичь состояния хэидзосин?
Хуже всего то, что не существует простого и точного способа не только достичь этого состояния, но и его развить. Это обстоятельство является камнем преткновения для многих европейцев и особенно американцев, культура которых зиждется на том, что все вопросы можно и должно решать быстро. Если чего-то нельзя добиться приемом одной таблетки, одним усилием, одним ударом, все предприятие кажется им скучным, долгим и не заслуживающим даже попытки.
Так что для начала необходимо осознать, что хэидзосин потребует от вас изменений протяженностью в вашу жизнь. Жизнь, полную дисциплины, усилий, жертв и несгибаемой решимости. Подобная решимость совершенствовать свой характер обособляет последователя боевых искусств — и тем более вставшего на путь изучения иайдзюцу — от большинства представителей нашего запутавшегося и вечно несчастного общества.
Путь этот будет не только тернист: для каждого из нас к хэидзосин пролегает собственная тропа, поскольку наши личности, жизненные опыты и окружение — разные. Чтобы еще больше все запутать, добавлю, что хэидзосин сам по себе изобилует парадоксами. Начать хотя бы с его собственной природы. Являясь результатом упорных занятий и постоянных усилий по перестройке сознания, под конец состояние хэидзосин должно стать совершенно естественным и непринужденным.

В таком случае, как же нам упражняться в том, что должно получаться спонтанно?
Рассказы о Миямото Мусаси, приведенные ранее, содержат некоторые подсказки. Если вы теперь перечитаете их, то обратите внимание на то обстоятельство, что Мусаси занимался вовсе не «искусством» хэидзосин как таковым, а скорее теми элементами, из которых складывалось его развитие. По сути, здесь нас поджидает еще один парадокс: хотя состояние хэидзосин является главной целью занятий боевыми искусствами, достигается оно исключительно как их побочный результат.
Если бы хэидзосин было лишь отдельным признаком, его можно было бы изучить и использовать как таблицу умножения. Но поскольку он является побочным продуктом внутренней сути человека в целом, достичь его можно лишь путем очищения всей его внутренней сущности. А добиться этого можно только тогда, когда интеллект человека, его эмоции и характер развиваются равномерно.
Почему занятие боевыми искусствами — лучший способ развития хэйдзосин?
Когда человек постигает истинную природу занятий боевыми искусствами и тренируется соответствующим образом, это ведет к более полному пониманию природы самой жизни. Основной вопрос всех боевых искусств — вопрос жизни и смерти. Наиболее очевидно это проявляется в занятиях иайдзюцу, поскольку в результате поединка на мечах один из противников должен неминуемо погибнуть, чтобы другой мог остаться в живых. Этого нельзя сказать о поединке в каратэ, а тем более в айкидо, когда проигравшим оказывается тот, кто не в состоянии продолжать бой.
Так что если практикующий иайдзюцу настраивается на занятия со всей серьезностью, ката (то есть определенная последовательность движений) становится для него не просто размахиванием мечом. Это символический поединок, в котором ваш противник наверняка погибнет. Оборвете ли вы его жизнь без веской причины? Готовы ли разрушить его семью ради какого-то пустяка? Развив в себе чувство настоящего сострадания к окружающим и тренируясь с сознанием того, что все происходит «не на жизнь, а на смерть», вы совершенно по-иному будете воспринимать саму жизнь, как свою собственную, так и постороннюю.
Можно ли говорить о тренировке «не на жизнь, а на смерть» в современном мире?
К сожалению, очень немногие люди, кроме разве что специалистов по боевым искусствам, действительно понимают, насколько наша жизнь хрупкая вещь. Самурай это понимал, поскольку был обучен сознавать, что каждый новый день может стать для него последним. Однако в современном «цивилизованном» мире, где голод, болезни, лишения по большей части побеждены, мы невольно перестали замечать непрочности нашего бытия. Даже читая о страшном террористическом взрыве или мощнейшем цунами, унесшим сотни человеческих жизней, мы переживаем, но в душе думаем: «Со мной этого никогда не случится». Напрасно.
Отношение к занятиям иайдзюцу как к ситуации «не на жизнь, а на смерть» позволяет нам ясно понять, что от гибели нас отделяет, в буквальном смысле слова, одно биение сердца. Отчасти хэйдзосин приходит к нам с осознанием неизбежности смерти. С осознанием того, что перед ней равны все — великие спортсмены, наркоманы, политики, звезды экрана, убийцы, наши родители, даже мы сами.
Стоит нам понять, насколько хрупка наша жизнь, как мы оказываемся перед важнейшим выбором. Мы можем забраться в ракушку, уединиться от мира в страхе перед всем на свете, от микробов до несчастных случаев, а можем решить прожить каждый миг отведенного нам существования во всей его полноте и умереть без сожаления.
И все же лишь после того, как мы решили прожить жизнь во всей ее полноте, перед нами оказывается самая сложная дилемма. Нам предстоит выяснить, что же наполняет нашу жизнь истинным счастьем и непреходящей полнотой.
Если бы вы узнали, что жить вам осталось всего одну неделю, что бы вы сделали? Посвятили свои последние дни дикой вакханалии чувственных утех? Многие бы так и поступили. Или распродали все, что накопили, и провели последнюю неделю, жертвуя нуждающимся? Получилось бы более благородно. Или с головой ушли бы в наведение порядка с вашим имуществом, чтобы после вашей смерти оно послужило тем, кого вы любите? Этим вы бы продемонстрировали высокий уровень ответственности и честности. Или постарались провести каждое мгновение с семьей и ближайшими друзьями? Вероятно, это наилучшим образом скрасило бы последние часы ожидания кончины. Или вы вели бы себя точно так же, как неделю, как месяц назад? Если да, то вот он признак того, что ваша жизнь исполнена хэидзосин.
Если вам трудно представить себе ситуацию с неминуемой смертью, вот вам пример попроще. Когда начинается отпуск или очередные каникулы, вы точно знаете дату их окончания. Скажем, следующий понедельник. Можно прожить неделю праздников радостно, как будто этот понедельник никогда не наступит. Можно, напротив, каждое утро и каждый вечер сокрушаться о том, что понедельник все ближе и ближе, а с ним и конец свободному времяпрепровождению. Однако если хэидзосин для вас не пустое слово, вы будете постоянно помнить о неотвратимости понедельника, не думая о том, долго ли еще до него или он наступит слишком скоро. Вероятно, ложась вечером спать, вы будете знать наверняка, чем займетесь завтра.
Здесь нас подстерегает новый парадокс. Если вы достигли хэидзосин, то будете проживать каждый день так, будто он у вас последний. Но сам факт того, что вы живете каждый день так, как если бы он был последним, вовсе не означает, что вы достигли хэидзосин. Наличие хэидзосин определяется отнюдь не тем, что вы живете так, будто нкогда не наступит завтра. Барометром вашего характера оказывается то, как вы проживаете свой последний день. Ценность его состоит в качестве и цели вашей жизни.
Как же мне прожить жизнь, чтобы достичь хэидзосин?
Основополагающий принцип хэидзосин состоит в том, чтобы развивать свой разум (то есть сочетание интеллекта, эмоций и характера) до такого возвышенного состояния, чтобы окружающее не могло оказывать на вас воздействия. Это то, о чем Мусаси говорил Дзётаро, убеждая его в необходимости взять за образец гору Фудзи. Обстоятельства не должны управлять вашими чувства, а ваши чувства — воздействовать на ваши суждения.
Если ваше счастье и уверенность в жизни основывается на финансовом достатке, тогда вам будет хорошо лишь до тех пор, пока дела складываются удачно. Если же вы потеряете работу и сможете с трудом расплачиваться по счетам, вскоре вы обнаружите, что находитесь в постоянном стрессе, сомневаетесь в своих способностях и обозлены из-за потери той материальной свободы, которой когда-то обладали. В конце концов вы согласитесь на работу, которая вам совершенно не подходит, согласитесь лишь затем, чтобы вернуть самоуважение и утерянное финансовое положение. Вот пример того, как обстоятельства управляют вашими эмоциями, а эмоции, в свою очередь, мешают вам правильно рассуждать.
Если же ваша удовлетворенность жизнью проистекает из осознания того, каким человеком вы являетесь по сути, тогда вы с большей готовностью примете, что в жизни бывают как взлеты, так и падения. Вы осознаете, что солнце светит и добру, и злу, и что дождь одинаково мочит как праведных, так и неправедных. Каждому иногда приходится переживать подъем и никто не застрахован от трудностей, а потому глупо позволять подобным обстоятельствам навязывать вам те или иные чувства. Более того, богатые и знаменитые часто оказываются несчастнейшими людьми на свете, в то время как люди простые, приземленные — вроде матери Терезы — живут богатой и полной жизнью. Когда вы поймете, что важно то, кто вы есть, а не то, что у вас есть, вы сможете подняться выше обстоятельств.
Вторым ключевым принципом хэидзосин является осознание того, что вы представляете собой часть вашего окружения: то, какой вы, и то, что вы делаете, оказывает воздействие на других людей. Даже ваши чувства воздействуют на них. Если вы обескуражены, те, с кем вы сталкиваетесь, почувствуют себя в тени грозовой тучи. Если вы исполнены радости, при одном взгляде на вас они просияют от счастья. Если вы грубы, то обозлите людей и уязвите их чувства. Если вы приятны в общении и уважительны, они с удовольствием ответят вам тем же. Люди, которые считаются с вами, будут следовать вашему примеру, каким бы хорошим или плохим он ни был.
И снова мы сталкиваемся с парадоксом хэидзосин: как мы можем не быть зависимы от окружения, если мы — его часть?
Разумеется, до некоторой степени среда оказывает на нас воздействие. На нас влияют состояние экономики, наше здоровье, поступки друзей и любимых. Хэидзосин — это вовсе не положение изолированности от нашего окружения, не отрицание существования проблем, не умерщвление наших чувств в угоду рассудку. Хэидзосин — это не средство ухода от действительности, такое, например, как наркотики, позволяющие игнорировать или не осознавать своих чувств. Наоборот, если вы обладаете хэидзосин, это значит, что вы глубоко переживаете свои эмоции. Совершенно естественно чувствовать злость, радость, разочарование, любовь и целый спектр различных состояний души. Про этом хэидзосин не позволяет вам руководствоваться подобными эмоциями, благодаря чему наши поступки не диктуются сиюминутными импульсами, но являются результатом последовательного, уравновешенного и целенаправленного сознания.
Как же мне испытывать эмоции и при этом не позволять им управлять моими действиями?
Ответ заключается в развитии двух важнейших черт вашего характера: понимания и сочувствия.
Прежде всего, вы должны понимать себя. Понимать, почему вы чувствуете именно так, а не иначе, почему определенные события пробуждают в вас определенные эмоции. Кроме того, вы должны уметь себе сочувствовать. Принимайте себя такими, каковы вы есть. Вы не можете себя изменить. Вы уже кем-то стали. Изменить вы можете лишь ту личность, которой вы станете в будущем. Если вы ругаете себя за допущенные просчеты, то лишь растрачиваете попусту эмоциональную энергию и подрываете чувство собственного достоинства. Но если вы можете сочувственно принять себя такими, каковы вы есть в данный момент, тогда у вас появляется точка положительного отсчета, с которой начнется развитие того человека, которым вы хотели бы стать.
Во-вторых, вы должны обладать тем же пониманием и сочувствием к окружающим. Как следует поняв себя, вы сможете осознать, почему другие стали такими, какими стали. А стали они такими в силу определенных воздействий и обстоятельств. Сочувственно принимая окружающих со всеми их сильными и слабыми сторонами, вы сможете увидеть разницу между своими чувствами к человеку и к его поведению. Для человеческих взаимоотношений это различие является основополагающим.
Если, скажем, кто-то ведет себя грубо, я могу обидеться на человека или на его поступки. Если я обижен человеком, моей естественной реакцией будет всячески его избегать. Если же я вижу дальше самого человека и считаю обидным его поведение, тогда моей естественной реакцией будет попытка разобраться в причинах, побудивших его так поступать, поскольку теперь я воспринимаю ситуацию как обидное действие, совершенное приемлемым человеком. Вместо того, чтобы избегать его, я постараюсь наладить с ним общий язык, и моя реакция будет обусловлена уже заботой, а не злобой или возмущением.
На Западе это понимание, заключенное в хэйдзосин, отражается в часто цитируемой молитве: «Господи, дай мне покой, дабы принял я то, чего не могу изменить, смелость изменить то, что могу, и мудрость постичь разницу».
Когда мне следует применять хэйдзосин?
Хэйдзосин — это не улыбка политика, которую можно при желании включить или выключить, как лампочку. Стоит хэйдзосин укорениться в вас, он пребудет с вами всегда и везде, с утра и до вечера. Даже когда вы спите. Он становится вашим естественным состоянием, а вовсе не чем-то, что проявляется, когда это вам нужно.
Какая польза от хэйдзосин?
Развив в себе спокойствие духа, вы проживете более счастливую и безмятежную жизнь, свободную от эмоциональных перепадов, которые провоцируются не зависящими от вас причинами. Однако польза хэйдзосин носит не только личный характер. По своей природе хэйдзосин не может существовать в вакууме, так что его польза будет распространяться от вас к окружающим.
Все наше сообщество представляет собой не более чем набор личностей. Общественные болезни, такие, как наркомания и преступность, являются по сути лишь отражением неудач отдельных личностей, составляющих общество. Законы не в состоянии изменить людей и вылечить их недуги. Общество похоже на нашу коллективную тень. Если тень согнута и перекручена, никакими усилиями ее не выпрямить. Только распрямляясь сами, мы выпрямляем нашу тень, что происходит само собой, без малейших усилий. Так что перемены должны начинаться с личности и затем распространяться по обществу. Это цепная реакция, в которой каждый из нас является либо частью болезни, либо частью лекарства.
Если наше поведение определяется обстоятельствами и эмоциями, а не силой нашего характера и идеалами, тогда мы оказываемся частью болезни. Если же хэйдзосин поднимает нас выше обстоятельств и помогает наполнять жизнь более существенным смыслом, наш пример вдохновит и других стать частью лекарства.
Таким образом, основная задача хэйдзосин та же, что и у боевых искусств: помочь каждому полностью раскрыть свой потенциал и в результате этого улучшить общество в целом.
 

Сюгё но хадзимэ — Начало пути

Приняв решение идти по пути самопознания и совершенствования характера через занятия боевыми искусствами, вы должны знать, откуда начинать. Какими бы хорошими учебниками и видеозаписями вы ни располагали, для изучения боевого искусства их будет недостаточно. Это далеко не то же самое, что изучать правописание или математику в школе.
Настоящее изучение боевых искусств — развитие, взросление и становление хорошего будока (последователя боевых искусств) — это не процесс. Это взаимоотношение. Поэтому вам потребуется хороший учитель и хороший додзо (зал). Глубина постижения физической и философской сторон иайдзюцу может быть передана исключительно через наставничество. Вот почему японцы уделяют такое внимание, граничащее с благоговением, тесным отношениям между сэйто (учеником) и сэнсэем (учителем), а также между сэмпаем (старшим учеником) и кохаем (младшим учеником).
Сэнсэй не просто преподаватель боевого искусства. Он — образец технического и философского совершенства, вдохновляющего учеников. Сэмпай — помощник в процессе обучения, как заботливый старший брат, ведущий и подбадривающий ученика на трудном и зачастую разочаровывающем пути к поставленной цели.
Додзо, по-японски — «школа» (главным образом как «школа боевых искусств»), происходит от классического китайского термина «дао дзянь» и буквально означает «место пути». В Китае так называлось специальное помещение, где проводились религиозные ритуалы и делались прорицания. В Японию это слово попало, как считается, в начале VIII в. Поначалу под ним подразумевалась не «школа» и не «храм», а просто некое удаленное место, как правило, в горах, где отшельники проводили жизнь в очистительных обрядах и поисках просветления на лоне дикой природы. Иногда к ним присоединялись те, кто искал духовное вдохновение через практику боевых искусств. С их легкой руки термин «додзо» и перешел на то место, где мастера древности оттачивали свою технику.
Кстати, в старину ничего подобного современным тренировочным залам не существовало. Занятия проводились там и тогда, где и когда это устраивало учителя, будь то берег озера, лесная поляна, двор дома или горный склон. Некоторые мастера считали, что единственной школой является поле брани, когда противник стоит перед тобой во всеоружии. С тех пор стала популярной поговорка: «Единственная настоящая школа боевых искусств — это додзо жизни».
Появление додзо в том виде, в каком мы их знаем сегодня, связано с периодом относительного затишья, пришедшимся на XVII в. Многие мастера, чье искусство перестало быть востребованным враждовавшими прежде военачальниками, подались в крупные города, чтобы заработать на кусок хлеба тем, что знали лучше всего. В то время их школы получили название «мати-додзо», или «городские школы». Надо заметить, что смотрели на них часто свысока, поскольку считалось, что в них изучаются исключительно формализованные, иначе говоря, нереальные боевые приемы. Однако с течением времени эти додзо снискали популярность, начали соревноваться между собой, обзавелись раскидистой генеалогией и стали привлекать новых учеников огромными щитами при входе, рассказывающими о своей богатой истории и премудростях стиля.
Между тем многие школы, которые можно было отнести к разряду «крутых», никакой саморекламой не занимались. Более того, при входе в них вешались ничего не значащие, а то и вовсе отпугивающие знаки, понятные только посвященным. Самым распространенным было изображение серпа (кама) и чашки с рисом (ван). Воспринимаемые не как рисунки, а как иероглифический ребус, они читались: «камаван», что по-японски можно перевести как «Нам безразлично, придете вы или нет», что в переносном значении приобретало смысл: «Нам безразлично, бросите вы нам вызов или нет».
Но вернемся в стены современного додзо...
Как вы уже поняли, это не просто здание, в котором проводятся занятия. Это лаборатория, в которой изучается, подвергается опытам и доводится до совершенства путь жизни. Додзо следует выбирать с огромной тщательностью, как если бы от этого выбора зависела если не ваша жизнь, то ее качество.
А потому первым шагом на пути раскрытия вашего полного потенциала является поиск хорошего сэнсэя, преподающего в хорошем додзо. Не забывайте, что талантливый игрок далеко не всегда становится талантливым тренером, так что стоит обратить пристальное внимание не только на технический опыт учителя, но и на его способность вести за собой, наставлять и вдохновлять учеников. Обращайте внимание на то, насколько учтивы его ученики, оказывают ли старшие покровительство младшим, получаются ли у учеников технические приемы и, что еще более важно, удается ли им впитать то отношение, которое учитель старается в них заложить.
Единственный способ убедиться в этом — наведаться в додзо, имеющее в вашей округе наивысшую репутацию среди будока. Посетите каждый из тех, которые вас заинтересовали, несколько раз, чтобы посмотреть на то, как там занимаются, и обсудить свои цели с учителем. Вы должны не только выяснить, подходит ли вам его метод преподавания, но и обратить особое внимание на его отношение к вам и манеру вести себя. Олицетворяет ли он в вашем понимании идеалы последователей боевых искусств? Потеряет ли он к вам интерес, если почувствует, что вы не собираетесь вступать в его додзо немедленно? Заботите ли вы его как будущий ученик, или его волнует ваша возможность платить за занятия? Главный вопрос, который вы обязаны себе задать: «Тот ли это сэнсэй, которому я бы хотел подражать?».
Как только вы выбрали додзо, важно заручиться с сэнсэем доверительными отношениями. Ведь занятие иайдзюцу — занятие на всю жизнь. Для того, чтобы оно пустило корни, ваши занятия должны стать частью вашей повседневности, а повседневность должна стать частью ваших занятий. Японская пословица «Си Тэй Фу Ни» («Учитель и ученик — не двое»), означает, что сэнсэй должен быть по отношению к вам мудрым и терпеливым отцом. Спрашивайте у сэнсэя совета относительно встречающихся вам возможностей и проблем, чтобы он мог продемонстрировать, как следует с ними обращаться, используя при¬нципы боевых искусств.
Наконец, тренируйтесь серьезно. Призывайте на помощь воображение, чтобы «чувствовать» противника и сталкиваться на занятиях лицом к лицу со «смертью». Обучаясь живо представлять себе смерть, скрывающуюся за каждым движением иайдзюцу, вы поймете, что значит жить по-настоящему.

Ика ни синука — Как умереть достойно

В не столь отдаленном прошлом одной из составных частей обучения самурая было искусство умереть достойно. Повторюсь, что встречать смерть лицом к лицу (будь то фигурально — в додзо или буквально — в сражении) для самурая было повседневным делом. С молодых лет самурая обучали тонкостям ритуального убийства (сэппуку), заключавшегося во вспарывании собственных внутренностей. Самурай так же умел и был готов выполнить работу кайсяку, то есть помощника, в случае, если его родственнику или другу велели совершить сэппуку. Кайсяку поручалась главная роль: он должен был, соблюдая все правила этикета и демонстрируя недюжинную технику владения мечом, одним ударом помочь самоубийце достойно уйти из жизни. Причем в разные времена к этому завершающему удару предъявлялись разные требования. В «Хагакурэ» («Сокрытое в листве») Ямамото Цунэтомо пишет буквально следующее: «В прошлые времена случалось так, что голова отлетала в сторону. Поэтому лучше оставлять немного кожи, чтобы голова не откатывалась в сторону официальных лиц, наблюдающих за сэппуку. Однако сегодня считается, что правильнее полностью отсекать голову от туловища».
Для жён и дочерей воинов харакири также не являлось чем-то особенным, однако женщины, в отличие от мужчин, разрезали себе не живот, а только горло или наносили смертельный удар кинжалом в сердце. Тем не менее этот процесс тоже назывался сэппуку.
Я умышленно не использую здесь более привычный для европейца термин «харакири». По сути, и сэппуку, и харакири не только означают одно и то же — «резать живот», — но и пишутся одинаковыми иероглифами. Разница заключается лишь в том, что в первом случае иероглифы произносятся согласно китайскому чтению, а во втором — согласно японскому. В самой Японии гораздо чаще говорят сэппуку, поскольку исконно японское харакири имеет оттенок просторечия.
Одним из признаков духа самурая была знаменитая заповедь: «Сину кикай о мотомо», иначе говоря, «Ищи возможность умереть». На Западе ее часто интерпретируют как выражение свойственного самураям фатализма. Подобное восприятие низводит этих людей чести и долга до уровня полоумных воинов, бездумно бросающихся в гущу битвы, как будто их жизни ничего не стоят. И хотя применение принципа «искать возможность умереть» в самом деле позволяло самураю бесстрашно встретить врага с полным пренебрежением к собственной жизни, происходило это вовсе не в подтверждении приведенной выше интерпретации. Напротив, самурай ценил свою жизнь очень высоко. Именно поэтому потеря ее означала, что причина была достойна столь благородной жертвы.
Таким образом, ища возможность умереть, в действительности самурай искал причину жить. Нам следует осознать это и принять. Встреча со смертью лицом к лицу на наших занятиях помогает нам сконцентрироваться на по-настоящему важных, жизненно важных вещах. Таких, как семья, добрые отношения, сила характера и тому подобное. Иными словами, заповедь «Сину кикай о мотомо» заставляет нас решать для себя, ради чего стоит жить.
Стоит нам начать исповедовать подобные мысли и идеалы, как многие сложности, обиды и жизненные дилеммы сами собой исчезнут с нашего пути. Мы больше не позволим банальностям и суете, столь осложняющей жизнь других людей, вторгаться в наше независимое существование.
Став последователями боевых искусств — людьми, понимающими смысл Будо, но ариката и Сюгьё но мокутэки, владеющими хэйдзосин и принявшими твердое решение Сину кикай о мотомо, — мы поймем, что значит «поистине победоносная жизнь». Жизнь, которую стоит прожить до конца. Жизнь, имеющую цель, наполненную смыслом и богатством сердечных отношений. А когда отведенные нам дни закончатся, мы сможем оглянуться на прожитое без малейшего сожаления.
И в этом главная цель изучения иайдзюцу.